Название: Вишневый пирог
Автор: Jana_J
Рейтинг: NC-17
Таймлайн: достэнфорд
Пейринг: Дин/Сэм
Жанр: фуд-порн
От автора: фик вырос из следующей меткой цитаты из сериала «Садоводческое общество Гросс-Пойнт»
Я видел, как вы делили кусок пирога, ясно? Никто не делится пирогом, если они не трахаются. (с)

читать фик

Дин молча двигает к нему тарелку, и она застывает по центру стола, ровно на полпути между ними. В тарелке вишневый пирог, но Дин делает все с таким пафосом, как будто предлагает Сэму собственное сердце. Хотя это всего-навсего пирог, который Дин возвел в культ и стал его верным последователем. Сэм не спешит присоединиться к этому культу, который, похоже, состоит только из его брата и агента Купера из сериала «Твин Пикс».

Он никогда не заказывает пирог, в отличие от Дина. Сегодня у него день рождения, и он уже вдоволь наслушался подколок брата про сладкие шестнадцать. Отец сухо поздравил его утром по телефону. Между ними лежали несколько штатов и непонимание, которое ширилось с каждым годом. У Джона был свой культ, который назывался Охота, и к этому культу Сэм тоже не больно-то хотел приобщаться, но его мнения никто не спрашивал.

Дин сказал, что надо отпраздновать, и потащил его вечером в и так битком набитую кафешку в Гросс-Пойнте, где они имели счастье или несчастье пребывать последние несколько недель. Лучшее заведение города действительно оказалось рангом повыше, чем обычные закусочные. Все дело в свете, более приглушенном и интимном, и плейлисте, кажется, полностью состоящем из бесконечного репита Тони Брекстон и Мэрайи Кэри с редкими вкраплениями Стинга.

— Сегодня можно все, Сэмми, — ухмыльнулся Дин и откинулся на кожаную спинку кабинки.

Сэм закатил глаза и заказал стейк и салат, по привычке воруя картошку фри у брата. Сегодня Дин спустил все на тормозах, хотя обычно обзывает его тощей сучкой и бьет по рукам.

Вместо десерта Сэм залил в себя огромный молочный коктейль, и как раз в тот момент, когда соломинка издала непристойный звук, громко вытягивая остатки из стакана, Дин и сделал свой жест необыкновенной щедрости. Спасибо, что без шестнадцати свечей и поздравительной песни. Конечно, его брат делился с ним едой раньше, но пирогом — нет, никогда. Пирог для Дина слишком сокровенен, слишком сакрален.

— Нам нужна еще одна ложка, сладенькая, — обращается Дин к официантке, которая на вид чуть старше Сэма. Та сразу меняется в лице, будто увидела Брэда Питта во плоти, и бежит на кухню выполнять его требование.

Сначала Сэм думает отказаться от гребаного пирога, чисто из вредности, но потом придвигается ближе, обреченно берет ложку и втыкает ее в начинку, повторяя за Дином. Для его брата поглощение пирога — это целый ритуал, не лишенный сладострастия. Дин отправляет в рот первую порцию, и Сэм прекращает ковыряться в пироге ложкой. Потому что у него сейчас такой вид, будто он кончит, не то чтобы Сэм знал, когда его брат выглядит, когда кончает. На его подвижном лице пробегает одно выражение за другим, будто слайды на проекторе. Сосредоточенность. Упоение. Блаженство. Экстаз. Дин одновременно жует, одобрительно мычит и чуть ли не стонет.

— Давай, Сэмми, не тормози, — подгоняет он младшего, даже не прожевав кусок до конца.

Сэм смотрит на него, и что-то жжется у него внутри, словно крепкий имбирный чай, но еще более жгучее и еще ниже в животе. Он послушно съедает первую ложку, как в детстве. Вкусно, но ему вряд ли захочется снять номер, чтобы уединиться вдвоем с этим пирогом, в отличие от его алчного брата.

— Чувак, это же обалдеть что такое, — Дин довольно жмурится и облизывает ложку.

Сэм хмыкает, то ли соглашаясь, то ли нет, и оглядывается вокруг, лишь бы отвести взгляд. Отец натаскал их оценивать обстановку, чтобы быстро находить опасность и пути отступления. Здесь им опасность точно не грозит, разве что Дин подавится своим ненаглядным пирогом или официантка швырнет в него стакан, когда Дин ее продинамит после быстрого секса в подсобке. Такое уже случалось.

Атмосфера мягкая, расслабляющая, темные стены обволакивают, как глубокий голос очередной дивы в чуть хрипящих динамиках. Кабинки такие уединенные, женские и мужские головы склоняются друг к другу.

Он втягивает носом теплый запах выпечки, кофе, корицы и Дина, который сидит напротив него так близко, что их ноги соприкасаются под столом, как и всегда теперь. Потому что Сэм вымахал будь здоров, и его длинным конечностям нужно больше места.

И тут Сэм вдруг осознает, что все эти люди вокруг них, которые сейчас тоже делят десерт друг с другом, трахаются. Щеки начинают гореть, потому что они тоже выглядят как парочка: сидят, непроизвольно склонившись друг к другу, сталкиваются коленями и пальцами, едят с одной тарелки. Никаких личных границ, и никогда не было. Они выросли в одной комнате, в одной машине, находя безопасность лишь друг в друге, и сами даже не замечают, на что похожа их близость со стороны. И возможно, не замечают, во что незаметно превращаются их отношения.

Сэм сглатывает, потому что некстати вспоминает абсолютно голого Дина, который, совершенно не стесняясь, идет мимо него в ванную, рассеянно почесывая свою белую задницу. Это было всего пару мотелей назад, когда Дин не проспался после попойки. И, наверное, только поэтому не удосужился одеться, чтобы пойти отлить.

Радары Дина работают безупречно, одинаково быстро улавливая и перемены настроения брата, и волны холода перед появлением призрака. Он сразу перестает жевать и спрашивает:

— Все в порядке, Сэмми?

Сэм кивает и запихивает в рот кусок пирога, просто чтобы не нужно было ничего говорить.

Они едут в мотель на Импале, ключи от которой Дин получил от отца на свое шестнадцатилетие. Сэм на взводе, Дин в прекрасном расположении духа отбивает по рулю припев Unbreak My Heart Тони Брекстон, и его не останавливает даже недоуменный взгляд брата.

— Легендарная вещь, Сэм. Лучший пропуск в трусики, — поучает он, как будто Сэму есть на ком практиковаться. Ни девушки, ни друзей из-за постоянных переездов. Ни-че-го.

Сэм догадывается, почему его так бесит Дин и в то же время ему отчаянно хочется стать таким, как он. Дин — мачо, а Сэм — ботан, тихоня, фрик. Когда Сэм был совсем еще маленьким, Дин заменял ему мать, друзей и весь мир. Позже он понял, что у Дина, как у каждого, есть свои недостатки, но все равно его ролевой моделью стал не отец, а именно старший брат. Дин прекрасно умел адаптироваться, заводить полезные контакты, пользовался успехом у девушек и вообще двигался по жизни с такой наглостью и легкостью, которая Сэму только снилась. Внутри у него постоянно ворочалось что-то тяжелое, он был замкнутым ребенком и стал угрюмым подростком, постоянно прятался за безразмерным худи и отросшей челкой. И только Дин может его расшевелить, вывести из себя, из равновесия, из всего. Но между восхищением и вожделением такая тонкая грань. 

Он влетает в номер, Дин спокойно заходит вслед за ним. Сэм начинает наворачивать круги по номеру, потому что ему надо подумать и справиться с собой, но брат хватает его за плечи и останавливает.

— Что такое, Сэм? Давай, скажи мне.

Сэм стоит, смотрит на него и не хочет отвечать, вот совсем, вообще, но против его воли с губ срывается громкое:

— Знаешь, Дин, с кем делятся пирогом? С тем, с кем трахаются!

Дин потирает переносицу, не понимая:
— О чем ты вообще? Я просто хотел сделать для тебя что-нибудь приятное. У тебя день рождения сегодня.

Когда Сэм вырывается и делает очередной круг по номеру, Дин начинает заводиться:
— Так в чем твоя претензия, просвети меня? В том, что мне похуй, что думают люди? В том, что я о тебе забочусь? В том, что я не трахаю своего брата?

Сэм не способен объяснить необъяснимое, это спутанный клубок эмоций, чувств и мыслей. Он хочет Дина, он хочет быть с Дином, он хочет быть Дином. Боже, какой же он все-таки фрик.

— Ты сказал, что сегодня мне можно все?

— Только сегодня, Сэмми.

— Хорошо, хорошо, — шепчет Сэм. В голове крутится, что ему же ведь хватит, должно хватить, чтобы больше не рвало изнутри и не шатало во все стороны.

Сердце колотится как бешеное, когда он резко прижимает Дина к стене всем телом и, не давая опомниться ни себе, ни ему, целует неумело, на пробу. Во рту вкус вишневого пирога, это то ли его вкус, то ли вкус Дина, то ли их общий. Все смешалось: вдохи, выдохи, языки, вкус на языке. Дин не отталкивает, не останавливает, и от этого в груди ноет горько-сладко. Он целует в ответ, и Сэма ведет, как, наверное, и всех его девушек, потому что Дин действительно хорош в этом. Посасывает его нижнюю губу, толкается языком в рот властно и уверенно, слегка прикусывает, слегка надавливает, и Сэм понимает, что надо было брать у старшего брата не уроки стрельбы и борьбы, а уроки вот этого.

Он нетерпеливо толкается бедрами, трется о джинсы Дина, сосет его язык, представляя, что это член. Дин кладет свои пальцы на его, когда он пытается выдернуть ремень брата из шлевок.

— Так ты хочешь, чтобы я сделал нам приятно, Сэмми? – тихо, но отчетливо говорит он ему на ухо, выделяя слово «нам», и член Сэма дергается.

— Дааа, — почти беззвучно выдыхает он.

Тогда Дин убирает свою руку, и Сэм наконец расстегивает его ремень. Опытные пальцы Дина быстро расправляются с болтами на джинсах младшего. Сэм яростно то ли целует, то ли кусает его в шею, умоляя продолжить.

Дин сдергивает с его бедер джинсы сразу вместе с бельем, и Сэм делает то же самое с джинсами брата. Их стоящие члены задевают друг друга и подрагивают, требуя внимания. Дин обхватывает рукой два ствола, сжимает вместе и начинать дрочить им обоим одновременно, и Сэм убеждается, что в дрочке он хорош тоже. Когда надо, добавляет слюны в ладонь, обводит большим пальцем чувствительную головку, замедляет или ускоряет темп. Сэм бесстыдно лапает его за голые ягодицы, притягивая еще ближе. Крышу сносит от того, что они так плотно другу к другу, словно так и должно быть, а еще больше от того, что Дину это нужно так же, как и ему. Он читает это в раскрасневшемся лице брата, в его прерывистом дыхании, да в каждом касании. Сэм задыхается от наплыва ощущений, как будто ему не хватает воздуха, и кончает, неотрывно смотря в широко раскрытые глаза брата, где странным образом желание смешалось с виной. Дин прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать стон, и спускает почти одновременно с ним. Тем самым наконец позволяя Сэму забрать, поглотить и растворить всего Дина в цунами оргазма.

Отдышавшись, Дин небрежно вытирает покрытые спермой пальцы о спущенные штаны брата.

– А я тебе думал подарить на день рождения большой оксфордский словарь, вот только деньжат не хватило.

— Ну это точно… не хуже, — осторожно говорит Сэм, пытаясь прийти в себя, и с опозданием понимает, что ошибался, когда думал, что он получит то, что хотел, и успокоится на этом.

Подарка Дина ему определенно не хватило, уже завтра он потянется за добавкой. Похоже, у него появился свой собственный культ, и это не пирог.